Автор: metkere

Абонент временно недоступен

Мобильные телефоны совершенно изменили суть общения, окончательно превратив при этом людей в бессмысленных идиотов.

Казалось бы, что может быть проще, чем перевести свой телефон на время спектакля, концерта, кинопоказа или лекции в столь приятный для всех режим вибрации? Оказывается, это элементарное (от двух до четырех нажатий кнопки) действие доступно единицам.

Сегодня на концерте симфонического оркестра новосибирской филармонии человеческая глупость установила новую планку. Не услышав перед началом концерта объявления с просьбой отключить звук телефонов, желающие приобщиться к прекрасному граждане решили, что им все можно.

Первый звонок раздался в начале первого отделения. В зале интеллигентно зашукали, сидевший за мной веский мужчина громко крякнул, несколько пожилых барышень достали телефоны и принялись искать клавиши отключения звука.

Через пару минут еще один зритель продемонстрировал всем мелодию своего мобильного. Возмущенная волна шушукания поднялась по рядам, несколько старушек, проспавших начало концерта, полезли за телефонами в сумочки. Веский мужчина тихонько сматерился.

Следующие два звонка прогремели почти синхронно, когда дирижер кланялся после отлично исполненной увертюры. «Ну что же это творится, — зашептали ряды. — Что они о себе думают? Куда они вообще пришли?!» Веский мужчина, судя по запаху, открыл коньяк.

Я искренне верил, что те, кто забыл выключить звук сразу, после одного-двух напоминаний все же сделают это. Но телефоны продолжали трезвонить и трезвонить. После очередного — кажется, восьмого по счету — полифонического бесстыдства коньячный сосед веско произнес в полный голос: «Да еб же ж вашу мать».

Через пару секунд телефон зазвонил у него.

Не спрашивай, у кого звонит мобильный — возможно, он звонит у тебя.

Черное на белом

Я встречал его несколько раз во дворе.

Сухой старик с густыми, еще седыми, волосами и щегольской прической в черной инвалидной коляске появлялся на улице редко, но старался проводить там как можно больше времени. Белая кепка с пластиковым козырьком во время дождя, темные очки в нелепой роговой оправе в солнечные дни — казалось, у деда есть решение на случай любой погоды.

Он подолгу смотрел на небо (его определенно занимали оставляющие белые следы в облаках самолеты), изредка улыбался проходящим мимо девушкам (которые, конечно, не замечали дедушку) и хмурился, когда видел малолетних придурков, пьющих пиво или энергетик у подъезда.

Старик сам ездил на своей коляске по дорожкам мимо мусорных баков и детской площадки, но подняться по лестнице до лифта не мог. Сначала его относил туда сын — такой же сухой и седой. Потом сын куда-то исчез и деду стали помогать соседи. Старик выбирался на улицу все реже.

Сегодня кто-то оставил его черную инвалидную коляску в белоснежном сугробе у мусорных баков.

Московские диалоги

Пара юношей в строгих костюмах идут быстрым шагом по улице и живо обсуждают события прошедшего вечера:

— У него единственного был старый айфон, ты представляешь! Ну и мы вчетвером начали его травить. У нас всех пятый, а он до сих пор ходит с «четыре эс». В какой-то момент Макс взял его айфон и опустил в бокал с вином. Такой прикол!

***

Две девушки гуманитарной наружности говорят о высоком:

— И тогда планеты приходят в движение и знаки накладываются друг на друга. Ты остаешься Весами, но приобретаешь черты других знаков. В астрологии есть такие вещи, как наличный и безналичный расчет, как это ни странно. Я ведь училась на историческом, так что все это мне знакомо.

Хемингуэй

Симпатичная девушка воодушевленно объясняет своему поникшему спутнику после джазового концерта Николь Генри: «Хемингуэй — гораздо более разноплановый писатель, поэтому его ценили при жизни». Спутник осторожно кивнул — кажется, от его оценки творчества Хемингуэя сегодня зависит многое.

Градус безумия

2012 год войдет в историю как время, когда все сошли с ума. Безумие расцветает на всех уровнях: президент летает на дельтаплане, премьер-министр дискутирует с кондиционером, стартаперы клонируют фейсбук, поп-исполнители покупают пятый айфон за пять средних российских зарплат, депутаты взяли на себя повышенные обязательства по генерации бреда и скоро, кажется, запретят гражданам дышать.

Граждане, в свою очередь, не отстают и сном разума порождают чудовищ на выделенных им участках: судятся с Pussy Riot, смотрят «Битву хоров», вручают друг другу медали «С днем рождения» и путают Гагарина с Никулиным.

Последние несколько месяцев мне хочется ущипнуть себя и проснуться, но врожденное любопытство заставляет терпеливо ждать продолжения банкета.

Все происходящее напоминает 1999 год. Пожалуй, только тогда градус безумия был сопоставим с сегодняшним. Президент, отойдя от наркоза, вводил войска в Сербию, коммунисты в правительстве отважно спасали капитализм, премьер-министр в приступе маразма разворачивал самолет над Атлантикой, главный редактор, решившийся отчихвостить маразматика-премьера, лишался должности — тогда были свои звенья гребанной цепи.

Граждане в это время завороженно следили за битвой хоров на ОРТ и НТВ, где два ведущих с плохой дикцией и хорошими рейтингами мочили друг друга и всех подряд.

Примерно через год граждане в едином порыве выберут президентом будущего альфа-журавля и начнется совсем другая история.

Инна или Инга

Молодые учительницы всегда меня любили.

Одна такая свежая выпускница пединститута в пятом классе навсегда привила мне страсть к истории. Мне тогда было лет 12, ну а ей, видимо, в два раза больше.

Она часто подходила ко мне, наклонялась над партой и объясняла материал. Ее звали то ли Инга, то ли Инна, и с тех пор я считаю оба эти имени притягательно-развратными.

То ли Инга, то ли Инна любила свободные блузки, а бюстгалтеры наоборот не любила. Так я понял всю глубину выражения «видно как на ладони».

После девятого класса я сбежал из этой обители порока, потому что Инга-Инна хорошела с каждым годом, а половое созревание уже слишком откровенно мешало мне учиться.

Позже я узнал, что из школы ее уволили. Причину увольнения можно было, в принципе, предсказать еще в пятом классе: то ли Инга, то ли Инна на выпускном вечере своего класса немного выпила и пустилась танцевать стриптиз на глазах довольных выпускников и потрясенных родителей.

Миссия мессии

Я всегда завидовал людям, у которых есть истории о потрепанной судьбой обуви.

Однажды знакомый бизнес-тренер в середине мастер-класса, посвященного то ли рекламе водки, то ли выращиванию редьки, вдруг разулся, поднял правую туфлю и следующие минут двадцать увлеченно рассказывал о том, как купил эти полуботинки в Шанхае у полуслепого китайца после основательного торга, небольшого скандала, шумного примирения, заверений в вечной дружбе и небольшой скидки. Мораль, к которой подводил бизнес-тренер, заключалась в том, что у любого продукта — будь то водка или редька — должна быть своя история.

С тех пор мне не довелось применить на практике полученные знания, зато я приобрел свою обувь с историей.

Начну, пожалуй, с того, что купленные в мае 2007 года ботинки Ecco оказались совершенным непотребством и порвались уже на четвертый день. Вспоминая недобрым словом всех причастных к их созданию и продаже людей, я начал искать мастерские по ремонту обуви в каждом населенном пункте, куда судьба заносила меня тем жарким месяцем.

Удача улыбнулась в Благовещенске, где на главной улице обнаружилась крохотная мастерская с двумя сапожниками внутри. Сапожников звали Андрей и почему-то Радж, они были братьями, переехавшие в этот благословенный городок из Казахстана в начале лихих восьмидесятых.

Пока Андрей зашивал мой ботинок, я разговорился с Раджем. Он оказался проповедником-любителем и нашел в моем лице благодарного слушателя и собеседника. Оба брата цитировали по памяти Библию, чем изрядно меня поразили. Я прочитал пару своих любимых кусков и позволил себе кое-что прокомментировать, что, в свою очередь, удивило братьев.

В ходе беседы выяснилось, что они считают себя едва ли библейскими персонажами и уверены, что их миссия — распространять слово Господа. На прощание Радж спросил, какая миссия занесла меня на Дальний Восток. Я признался, что приехал, чтобы рассказывать людям о результатах экологического мониторинга зоны влияния Бурейского гидроузла. Радж уважительно покивал, сказал, что это богоугодное дело и отказался брать с меня деньги. Мы обнялись и попрощались. Братья остались чинить ботинки, а я пошел заказывать банкет.

Те коричневые Ecco с аккуратными черными стежками я ношу до сих пор.

Пятнадцать лет

Пятнадцатилетняя девочка обновила «статус» в любимой социальной сети: «Я не знаю что будет дальше, но сейчас у меня идеальные отношения, с достойным человеком».

Неделю спустя она публикует новое сообщение: «Мы расстались, а говорим то телефону днями… Странно, не правда ли?!»

Действительно, странно.

Франкенширвиндт

Благообразная семейная пара, выходя из зала после показа «Франкенштейна» Дэнни Бойла, живо обсуждает увиденное:

— Нет, ну, конечно, это совсем замечательно. Сценография! Актеры! Музыка!

— А помнишь, мы смотрели советские телеспектакли на канале «Культура»? Там, разумеется, сценография не идет ни в какое сравнение, спецэффектов нет совсем, но актерская работа — это ведь что-что!

— Да, актеры играют на по-ря-док лучше.

— Нет, решительно, англичанам есть, чему поучиться у Александра Ширвиндта.

Особый порошок

Несколько лет назад мне довелось быть свидетелем разговора между главным редактором одного популярного журнала о жизни большого города и его заместителем. Эти уважаемые люди обсуждали план на ближайшие номера. Среди прочих сюжетов была предложена тема ресторанов, в которых одурманивают клиентов.

— В таких места ждут, пока посетитель наклюкается, после чего подмешивают в его плов или шаурму особый порошок, который срывает у человека тормоза, — объяснял заместитель главного редактора. — Под действием такого порошка несчастная жертва начинает кричать «Плачу за всех», уходит в трехдневный загул и тратит две-три штуки баксов.

— Знаешь, иногда и без особого порошка хочется уйти в загул, крикнуть «Плачу за всех» и потратить две-три штуки баксов, — заметил после продолжительной паузы главный редактор.