Я, конечно, безнадежный луддит. Последним открываю для себя социальные сети, блог до сих пор веду зачем-то, ношу подтяжки и серьезно думаю про бабочку, слушаю скрипучие песни, собираю старые книги и вообще тащу в дом всякий хлам. С раннего детства я предпочитал общество прокопченных стариков и унаследовал от них, помимо прочего, критическое отношение к действительности, которое почему-то принято называть старческим брюзжанием.
Можно долго составлять список того, что именно, на мой взгляд, раньше было лучше, но больше всего меня беспокоит исчезновение кнопок. Как-то незаметно из окружающего пространства пропали почти все кнопки. Веками мы взаимодействовали с миром через физические контакты: дергали за веревочки, тянули рычаги, нажимали, наконец, на кнопки. А на что нажимать сейчас? Разве что вызвать лифт пока еще можно с помощью старой доброй кнопки, но столько этим лифтам осталось? Лет пять, максимум. Потом будем высвистывать номер нужного этажа или выводить пальцем закорючку на стекле.
Редкое удовольствие: отходить ко сну под музыку. Как это выглядело раньше? Наушники на голове, уокмен под подушкой, громкость регулируется колесиком, песни нужно перематывать кнопками. Сейчас же за музыку отвечает бездушный кусок высокотехнологичного стекла, которым на ощупь уже не поуправляешь, а что такое «перемотка» детям объяснить невозможно.
В детстве я время от времени приходил на работу к бабушке, трудившейся главным бухгалтером на автобазе, и играл там со счетами. Я плохо представляю, как объяснить нашим юным читателям, что такое «счеты», но все же попробую. Когда еще не было калькуляторов, арифметические действия выполнялись в уме или на счетах… Что? Объяснить, что такое «калькуляторы»?
Всех возмущают законотворческие инициативы так называемых депутатов, многих пугает прогрессирующая деменция так называемого президента, но почему-то никого не беспокоит то, что на глазах одного поколения счеты уступили место дронам. Как это вообще возможно? Где общественная дискуссия по этому поводу? Где рефлексия? В какой момент научно-технический прогресс перестал быть поводом для разговора и стал чем-то вроде сменой обоев на рабочем столе (еще один пример новой лексики; представьте лет двадцать назад фразу «обои на рабочем столе»)?
Я, разумеется, не стану по примеру своих исторических предшественников разбивать встретившиеся мне на жизненном пути смартфоны и дроны, но, пожалуй, продолжу окружать себя аналоговыми устройствами, чтобы как-то выжить в этом цифровом мире. И, конечно, скрипучие песни у меня никто не отнимет.